Гипотеза эта так и осталась гипотезой. Не подтвержденной, но никем и не опровергнутой доказательно – да что там, гипотез о «тунгусском диве» были десятки!
И лишь теперь гипотеза о взорвавшемся в 1908 году в небе над Восточной Сибирью корабле подтвердилась, но каким жутким образом!
Что ж, очевидцы взрыва тогда, в далеком 1908 году и не могли разглядеть, что были-таки осколки после взрыва! Но что можно было разглядеть в огненном небе в тот момент?
Между тем несколько частиц корабля взрывной волной отнесло в юго-западном направлении. Они пронеслись над территориями нынешних Томской и Кемеровской областей и упали на землю уже в Южносибирском крае.
Причем мелкие частицы осыпались на поросшую елями и кедрами болотистую равнину Затайгинского района края, а вот самый большой кусок… самый большой кусок упал на окраине города Южносибирска. Во двор дома, стоявшего на краю высокого обрыва, возвышающегося над широкой гладью неспешно текущей здесь реки Оби. Пробив при этом крышу сарая стоявшего на самом краю обрыва, как принято говорить, крепкого подворья.
Напомним, что произошло все это еще до Октябрьской революции. Вставший поздно в этот день мещанин Остроухов Кузьма Гордеич обнаружил продырявленный сарай ближе к обеду – а до этого он валялся на постели и страдал от похмелья.
Накануне он оформил все документы и торжественно открыл скобяную лавку в центре города. И, естественно, это дело отметил с единственным другом – инвалидом русско-японской войны одноногим Иваном Серафимовым. Который торжественно был принят на должность приказчика-продавца нового торгового заведения.
Так что похмелье было естественным продолжением наполненного важными событиями предыдущего дня.
Но вставать-то было необходимо. И полечившись капустным рассолом, воспрянувший вскоре духом и телом новоявленный лавошник вышел во двор.
И увидел дыру на крыше сарая. А когда вошел внутрь сарая – там-то его не вполне протрезвевшему взгляду предстало авто.
Да-да, ни много, ни мало – а автомобиль, самый настоящий, новенький, блестевший черным лаком и с брезентовым верхом новомодный самодвижущийся агрегат. Каких в Южносибирске в то время было лишь два – у губернатора края, да еще у общества золотодобычи «Южносибирскзолото».
Кузьма Гордеич, 38-летний солидный мужчина, основательный и осмотрительный, в панику не ударился и удивления никакого не проявил. А сначала вышел и обследовал свое подворье и в особенности изгородь и подъездную к калитке дорогу.
Нигде не было следов подъезжающего к его дому авто, да и ширина проулка, в конце которого стоял дом Остроухова, не позволила бы протиснуться здесь ничему, кроме одноконной повозки.
Постояв в задумчивости и почесав взлохмаченные спросонку волосы, Кузьма Гордеич вернулся в сарай.
Что-то не нравилось ему в этом механизме. Что-то с ним было не так.
Кузьма Гордеич подошел поближе и коснулся сверкающего лакированной краской борта самодвижущегося экипажа. Поверхность вдруг подалась под давлением пальцев Остроухова и он испуганно прянул в сторону. Как так? Ну никак не может автомобиль быть мягким – это в то время знал уже любой горожанин бескрайней России.
Думал в последующем он недолго. Что бы это ни было, о нем не следовало никому говорить – ведь он только-только «встал на ноги», открыл накануне лавку, о которой мечтал столько лет и на которую копил деньги, из лета в лето уходя в тайгу мыть золото – а теперь все прахом? В одночасье?
Ведь и полиция затаскает, а если вмешается приходской батюшка… подумать страшно! Еще обвинят в сношении с сатаной – и действительно, кто его знает, что это такое стоит в него в сарае… И откуда оно взялось. Так что…
Всю вторую половину дня Остроухов посвятил плотницко-столярным работам. Он пилил доски, ошкуривал столбы, которые затем вкапывал в сарае.
К вечеру ново объявившийся механизм был надежно упрятан от любых глаз – к вкопанным четырем столбам Кузьма Гордеич прибил доски – одну к другой, надежно и плотно. Да еще и накинул сверху, опустив по бокам края, полотнище из мешковины.
А если кто будет спрашивать – что там упрятано внутри, можно сказать, что в сарае он прячет наиболее ценные товары. А в подтверждение на его дверях он «пришпандорил» скобы, сквозь которые была продета дужка огромного амбарного замка.
Так что некому будет спрашивать, думал Оcтроухов. Попробуй-ка, попади в сарай сначала!
Забегая вперед, скажем, что подворье Остроухова пережило безутратно и гражданскую войну, и последующие годы… Ну, вот так повезло Кузьме Гордеичу…
Между тем в его доме женились, рожали детей, но вот как-то так получилось, что за все эти многие годы в сарай никто не заглядывал. Тем более что само строение постепенно обветшало, замок на дверях заржавел. А в щели стен внутри можно было разглядеть лишь какую-то пыльную мешковину, которая прикрывала… Да что там она могла прикрывать в старом сарае? Сеновал скорее всего, в котором сено давным-давно сгнило.
Или какое-нибудь другое барахло…
И хотя проезд к дому Остроуховых давно был расширен, все эти годы по нему ездили другие автомобили, Судьба же агрегата в сарае так и оставалась неясной.
Ведь Кузьма Гордеич умер вскоре после второй мировой войны, так ничего никому и не рассказав о странной находке в своём сарае.
Все дальнейшее началось гораздо позже и произошло через много-много лет, а если сказать точнее – то в апреле, в 2009 году, на пасху.
За полгода до этого умерла Ксения Захаровна Остроухова, невестка давно почившего Кузьмы Гордеича. И дом перешел в наследство её внуку, Сереге Остроухову – студенту Южносибирского госуниверситета, худому и длинному лохматому двадцатилетнему шалопаю. И вот вступив накануне в права наследства, Серега не придумал ничего лучшего, как пригласить компанию приятелей отметить день святой пасхи в своем новом доме.
На природе, значит, на берегу Оби. Воздух там!.. Обалдеть!
И вот 23-го апреля вечером, где-то в половине восьмого, компания была в сборе, причем обеспеченная по полной – спиртное в количестве «вне разумных пределов», закуска, наоборот, «в пределах весьма разумных», и главное – «музон» в виде переносного двухкассетного магнитофона, именуемого за легкий вес и удобства в транспортировке в среде молодежи «потаскушкой».
В данный момент «потаскушка» была включена, заряжена аудиокассетой с песнями Третьякова, очень любимого в среде студентов за легкое и проникновенное содержание текстов, манеру исполнения под гитару и симпатичный внешний вид, Сейчас на улицу доносилось из зала дома Остроуховых слова исполняемой песни:
